МОЙ ГОСТЬ

Все-таки рюмка хорошего коньяка - вещь замечательная. Лучше нее могут быть только две рюмки того же коньяка. А к ним - чашечка кофе и вкусная сигарета. И еще желательно, чтобы за окном было по-осеннему пасмурно и дождливо. А здесь, в доме, имелось бы все необходимое - огонь в камине, удобное кресло и интересный собеседник. И тогда - как раз в этот момент, между двумя неторопливыми глотками - начинает казаться, что наконец-то понимаешь, в чем заключается этот самый пресловутый смысл жизни. И еще понимаешь, что все в твоей жизни происходит именно так, как и должно происходить. А все хлопоты и недоразумения, досадные неудачи и обманутые надежды, все эти скучные, наполненные суетой будни, в общем, все то, от чего мы так устаем, кажется чужим и не очень талантливым романом, который мы отложили в сторону за ненадобностью.
...Подумать только, это именно я сижу сейчас в кресле лицом к окну, за которым моросит неторопливый дождик, а свинцовое небо сливается с неспокойным океаном. Справа от меня потрескивают поленья в камине, а слева, в точно таком же мягком кожаном кресле, расположился мой гость. От него исходит запах осенней свежести, влажной шерсти и ощущение совсем не обидного для меня превосходства отчаянного путешественника над не менее отчаянным домоседом. О-о, мой гость - человек особенный! Он смотрит на меня, слегка улыбается и, то и дело поднося рюмку к своему длинному обветренному носу, смакует коньяк. Я тоже улыбаюсь, потому что знаю: сейчас начнется самое главное...
Сначала мы, как всегда, немного поспорим о мелочах - просто так, чтобы согласиться друг с другом в конце; согласиться и почувствовать приятное тепло нашего сходства, разливающееся где-то внутри вместе с коньяком. А потом он, уступая моей невысказанной просьбе, начнет неторопливо рассказывать обо всем, что с ним произошло за то время, пока мы не виделись. От его голоса, как от дождя за окном, мне станет еще уютней; и я, сидя у камина, буду глядеть на серый океан, который уходит от берега в мутную даль, где-то там незаметно выгибается и возвращается обратно тяжелым, нависшим над головой как огромное одеяло, небом.
Заканчивается это всегда одинаково: несмотря на превосходный кофе, я засыпаю. Засыпаю и, проснувшись, уже не могу понять, когда же он ушел. Только почти нетронутая рюмка и осадок на дне кофейной чашки - осадок столь же густой и терпкий, как и тот, что остается у меня на душе - напоминают о его визите. Да еще - задержавшийся в памяти рассказ. Ведь перед тем, как я погружаюсь в глубокий сон, мне случается услышать совершенно невероятные истории... Если бы я не знал, что мой гость начисто лишен склонности к сочинительству, то, вероятно, решил бы, что все это - всего лишь затейливая игра воображения, неординарная, но при этом легкая и увлекательная. Так творят гении, так импровизируют одаренные дети...
Осадок на душе постепенно растворяется, день незаметно переходит в вечер и, как всегда неожиданно, сквозь низкие тучи пробивается яркое, почти летнее солнце. О, как я ненавижу эти косые солнечные лучи, свидетельствующие о закате, о конце, о чем-то обещанном мне, но так никогда и не исполнившемся… Скорее бы уже наступила ночь! Но вот и она... Невидимый теперь океан шумит еще загадочней, как будто неловко выбирается из глубокой норы. Освещенный только догорающими в камине углями, я старательно воспроизвожу в уме услышанную сегодня историю, переставляю события так и эдак, пытаюсь представить себя на месте главного героя - моего недавнего гостя - и, как только мне это удается, засыпаю снова, теперь уже до утра, чтобы, хотя бы во сне, покинуть свое кресло, эту комнату, дом на берегу, воспарить над жизнью - такой, какая она есть. Потому что все, переданное мне моим гостем, не относится к чему бы то ни было из существующего на этом свете...
Здесь, передо мной, мой гость может позволить себе говорить совершенно свободно. Например, рассказывать о доме, построенном сумасшедшим миллионером, в котором живут люди, оторванные от реальности и времени. Или о плоском старике, невидимой тенью проходящем сквозь стены, и об обнаженной женщине, летающей под куполом Автобусной станции. Или о гении, способном творить чудеса, но не очень понимающем, как и что именно он делает. Или о соблазнительной молодой девушке, которая придумала сама себя и уже не всегда могла отделить реальную жизнь от собственных фантазий. Да мало ли о чем еще рассказывает мне мой гость в такие вечера как сегодня...
В одном я абсолютно уверен: все, о чем он говорит - чистая правда. Да иначе просто и быть не может! Но когда мой гость почему-то задерживается или вовсе не появляется несколько дней подряд, меня охватывает странное ощущение, похожее на предчувствие смерти. Тоскливое и мучительное, как ноющая боль. И тогда уже не радует идиллический пейзаж за окном, камин дымит и то и дело гаснет, коньяк кажется безвкусным, а кофе - горьким. Но потом мой гость возвращается, пропитанный соленой влагой вновь разгулявшегося океана, подбрасывает дрова в камин и с удовольствием вдыхает запах старого коньяка… И я снова радуюсь, предвкушая очередную беседу. А еще без сожаления размышляю о том, что больше ко мне никто никогда не заглядывает. Порой у меня возникает ощущение, что и о самом моем существовании знает только он один. И тогда я стараюсь не думать о том, откуда же берется и этот коньяк, и дрова, и кофе. Если бы чуть менее твердой была моя уверенность, что я действительно существую, хотя бы потому что дышу, радуюсь дождю, ненавижу солнечный закат и наслаждаюсь обществом моего гостя, то…
И все же изредка - особенно по ночам - мне кажется, что сам я - один из тех нелепых персонажей, которые действуют в его рассказах. Но это означало бы, что если однажды он незаметно исчезнет навсегда, то так же незаметно исчезну и я. Мысль об этом меня одновременно и радует, и огорчает. Радует тем, что в таком случае можно не бояться за свой маленький, ладно и привычно устроенный мир. А огорчает… Если я исчезну, то кто же будет сидеть здесь, у окна, в тепле и уюте; кто будет смаковать великолепный кофе с коньяком, смотреть на вечно меняющийся океан и слушать все эти невероятные и правдивые истории? Нет-нет, думаю я, это совершенно невозможно! И тогда я расслабляюсь, делаю еще один глоток и прошу моего гостя подкинуть дров в камин...