ПОЛУНОЧНАЯ МЕЛОДИЯ

Начиналась весна, а с ней и вечная весенняя мука. Сам я притворно весело называл ее аллергией, но в глубине души прекрасно осознавал, что моя таинственная болезнь - вовсе никакая не аллергия. Страдания, которые она причиняла, были, скорее, похожи на "ломку", испытываемую наркоманами. Только без предшествующей ей эйфории. Подлая зависимость, сродни кокаиновой, не давала мне и шагу ступить без того, чтобы не напомнить о себе. И ее последствия тяжело сказывались на моей жизни. Сначала ушла жена, несколько лет горестно и недоуменно терпевшая всплески весенней болезни. Потом я потерял работу. Начальник сочувственно посмотрел на меня, развел руками и сказал, что ничего не может поделать: обстановка в коллективе накалилась до предела, и измотанное жалобами руководство приняло единственно возможное решение… Самое удивительное, что, по моему твердому убеждению, болезнь никому не доставляла никаких хлопот. Никому, кроме меня самого...
С каждым годом болезнь становилась все тяжелее и немного отпускала лишь тогда, когда мне удавалось не приближаться к телефону в течение нескольких дней. Чтобы не вводить себя в искушение, дома я давно вырвал с корнем все провода. Но ведь невозможно просидеть в четырех стенах всю весну! Конечно, иногда приходилось выбираться наружу - хотя бы за продуктами. А телефонные будки, как нарочно расставленные на каждом углу, призывно манили, словно развратные, но очаровательные женщины в воспаленном воображении монаха... Это было ужасно... И вот настал момент, когда я твердо решил окончательно избавиться от проклятой зависимости, чего бы мне это ни стоило. Начал с того, что отказался от сигарет. Я подумал, что, мучаясь из-за отсутствия никотина, смогу отвлечься от болезни, что обману ее и, хотя бы таким образом, заставлю отступить. Я не курил три дня и три дня не выходил из дома. Наступило небольшое улучшение, но мне было понятно, что это еще не победа. Середина мая всегда была для меня самым тяжелым временем. К тому же затворничество не могло продолжаться бесконечно. А стоило мне оказаться на улице…
Все началось совершенно случайно. Однажды, одурев от бессоницы и пытаясь отыскать таблетку снотворного, я зачем-то взял в руки телефонную трубку. В соседней комнате безмятежно посапывала жена, за окном с раздражающим шумом проносились одинокие запоздалые автомобили, над глубокой черной ямой океана светился пустынный мост Верразано...
Немного стыдясь самого себя, я произвольно, не задумываясь, набрал семь цифр. В принципе, мне даже не хотелось ни с кем разговаривать. Просто было необходимо чем-то себя занять. Хотя бы даже телефонным хулиганством.
После короткого гудка на том конце провода послышался безразличный механический голос, предлагавший набрать ту или иную цифру на выбор. Я усмехнулся и хотел было бросить трубку, но потом передумал - эта игра меня вполне устраивала. Тем более, что голос в трубке монотонно зачитывал довольно необычное меню. Я прислушался: "…Если вы хотите изменить свое будущее, и ваши проблемы носят преимущественно материальный характер - наберите цифру пять… Если вы склоняетесь к суициду, но все-таки еще надеетесь найти смысл жизни - наберите цифру шесть…" Да-а, подумал я, весьма любопытный выбор. Неужели они всерьез думают, что у отчаявшегося человека хватит терпения продираться через всю эту цифирь?
Впрочем, продолжил я свои рассуждения, какой-то смысл во всем этом определенно есть. Бесповоротно решившийся на самоубийство никуда звонить не станет, а позвонивший - вот как я, например, - скорее всего пожелает выяснить, какие еще варианты ему могут предложить...
Голос продолжал перечислять всевозможные проблемы, а мне вдруг стало интересно, на какой же цифре он остановится. Предложив, в случае, если я чувствую себя безнадежным неудачником, набрать двенадцать, голос помедлил, и мне показалось, что я услышал приглушенный вздох.
- Ну а если вы были достаточно терпеливы и до сих пор не повесили трубку, то, разумеется, наберите тринадцать…
После паузы голос продолжил:
- Если, конечно, вы не суеверны… В противном случае, - голос заметно повеселел, - наберите четырнадцать, пятнадцать или шестнадцать… Тем же, кто так и не сумел сделать выбор, предлагаем набрать любую комбинацию цифр на свое усмотрение…
Не знаю почему, но меня охватил нервный озноб. Возможно, сказалась многодневная бессонница, но, несмотря на полный абсурд происходящего, я стал, не глядя, нажимать на кнопки. Ах, если бы я тогда догадался запомнить последовательность цифр! Но нет, я просто бездумно и весело тыкал пальцем куда придется...
Трубка долго и, как мне показалось, смущенно молчала. Потом в ней послышались шорохи, какое-то нерешительное сопенье и, наконец, все тот же механический голос стал что-то неразборчиво нашептывать. С почти суеверным ужасом я пытался вслушаться и уловить суть, но она ускользала, как будто просачивалась сквозь утомленный мозг, безжалостно убегая от меня и не оставляя времени на осмысление… Но это не раздражало, а, наоборот, заставляло вслушиваться еще внимательней, пока, наконец, шепот не превратился в бессмысленную и незатейливую, но завораживающую мелодию. Я не буду, просто не в состоянии описать, что сделалось со мной в эту минуту… Нет-нет, никакого наркотического опьянения, никакого гипноза! Все было значительно хуже и серьезнее. Уверен, что каждый хоть раз в жизни испытывал почти болезненную необходимость найти потерянное в памяти имя или название. То, что чувствовал я, было во много раз сильнее и, увы, не приносило того облегчения, которое ощущает человек, наконец-то вспомнивший нужное ему слово.
Вот с этой ночи все и началось. Сначала я пытался уговорить себя, что это только галлюцинация, или что я просто заснул с телефоном в руках… Но откуда же тогда эта ненавистная мне самому потребность каждую ночь, снова и снова, в отчаянии набирать тот неведомый мне номер! Самые сокровенные тайны и невероятные соблазны мира были готовы открыться мне во всей своей гениальной простоте. Нужно было только добраться до того самого шепота…
Почему это происходит со мной только весной? Не знаю, хотя много размышлял об этом... Иногда я думаю, что именно весной подступает накопившаяся за год усталость и тогда хочется, невыносимо хочется в корне изменить свою жизнь? А иногда мне начинает казаться, что с появлением этой болезни моя жизнь наконец-то обрела смысл. Не верите? Тогда сами попробуйте как-нибудь в ночи набрать первый пришедший вам в голову телефонный номер.