ОСТРОВ «МЕДОВЫЙ МЕСЯЦ»
Они медленно шли по пляжу, освещенные последними лучами заходящего солнца. Она была дочерью владельца небольшой прачечной. Ее спутник был богат по-настоящему — то, что называется «старые деньги»: первый миллион заработал еще его прадед, первый миллиард — отец. Они были очень красивой парой: сверкающие улыбки, ровный загар и лишь самая малость одежды, так естественно подчеркивающая все достоинства их фигур.
Свекор, подарив им на свадьбу этот остров, расхохотался и тут же сообщил, что он так и называется — «Медовый месяц». Она успела заметить, как скривилась свекровь, как странно, немного виновато скосила глаза куда-то в угол. Тогда она не придала этому значения: ведь всего через несколько часов она, под руку со своим отцом, должна была пройти между рядами гостей к тому месту, где ее ждали жених и священник. То есть, как когда-то говорили, под венец.
А потом на специальном гидросамолете они отправились сюда, на этот самый остров. Стоило им только взлететь, как муж оторвал ее от созерцания блестящей под солнцем воды Гудзона и, нежно погладив по плечу, протянул бокал. Ей совсем не хотелось шампанского, но обижать мужа, такого счастливого и заботливого, не хотелось еще больше. Поэтому она улыбнулась и сделала несколько глотков.
— Вот увидишь, — сказал ей муж, усаживаясь в широкое кресло напротив, — все у нас будет прекрасно! Главное, ничего не бойся.
Кресло, в котором он сидел, было обито кожей такой белизны, что лучи солнца, проникающие в салон через иллюминатор, отражаясь от этого кресла, слепили глаза. Ей вдруг мучительно захотелось прикрыть их и откинуться на мягком сидении. Наверное, так она и сделала. Потому что лицо мужа постепенно начало расплываться и вскоре совсем исчезло. И она снова услышала голос своего отца, в сотый раз нудно и настойчиво объясняющего ей, почему она обязана выйти замуж. Ведь породниться с таким семейством — не просто честь для них; это даст ей возможность подняться на совершенно иной социальный уровень... К тому же, перебивал его взволнованный голос матери, этот Билли будет просто образцовым мужем! Такое счастье, что он выбрал именно тебя… Слушая родителей, она чувствовала себя загнанной в угол, потому что сама еще толком не понимала, не успела понять, любит этого красивого парня или нет.
…Она и не заметила, как они оказались на острове. Должно быть, сказались хлопоты и переживания последних дней, и она проспала весь полет как младенец. Маленький, отчаянно улыбавшийся человечек отвез их в лодке на заросший буйной растительностью берег, где на невысоком холме стоял приземистый дом-бунгало.
Потом они переоделись и медленно шли вдоль берега. Дом оставался далеко позади. Задумчиво глядя на садящееся в потемневший океан солнце, муж молчал. Сразу за полосой песка начинались заросли, больше всего напоминавшие джунгли.
— Знаешь ли ты, — вдруг заговорил муж, — откуда у нашей семьи этот остров?
Она покачала головой.
— О-о, — муж как будто обрадовался, найдя тему для разговора, — это же замечательная, я бы даже сказал, немного мистическая история! Ты должна ее послушать.
Он немного виновато взглянул на нее, но тут же рассмеялся и, подбросив ногой огромную витую раковину, плюхнулся на песок. И, таинственно улыбаясь, заговорил. Из его рассказа следовало, что остров, названный позже «Медовым месяцем», стал собственностью их семьи еще в конце семнадцатого века. Толком, конечно, никто ничего не знает. Очевидно одно: предок ее мужа, Уильям Самый Первый, не отличался ни благочестием, ни особой разборчивостью в достижении своих целей. Поговаривали, что разбогател он, как и небезызвестный Морган, выдав правительству Англии своих же подельников-пиратов. Всех их, как было принято в ту пору, повесили, а остров — тот самый, на котором они обычно собирались, чтобы делить добычу, — был подарен Уильяму самим королем. Кажется, вместе с дворянским титулом. Ну а дальше… Дальше начинается мистика, сказочка для слабонервных детишек. Что-то вроде историй о привидениях, живущих в старинных родовых замках.
Дело в том, что, по рассказам, сам Уильям Самый Первый и его прямые потомки старались на этом острове не появляться. Вроде бы потому, что с наступлением темноты здесь начинали твориться самые невероятные вещи. Говорят, время от времени повешенные приятели Уильяма возвращались сюда на своих кораблях. То ли для того, чтобы отомстить, то ли для того, чтобы забрать свою долю сокровищ. Тех самых сокровищ, которые, понятно, прикарманил Самый Первый. Потом, уже в двадцатом веке, дед Билли выстроил здесь бунгало, но и он недолюбливал этот остров. Говорил, что ему не подходит здешний климат…
Билли зябко повел мускулистыми плечами. Все это ерунда, конечно, но только и отец не очень сюда стремился… Должно быть, под влиянием матери. Они ведь провели здесь всего лишь одну — брачную — ночь. А потом мать всю жизнь рассказывала, что в ту ночь по острову шлялись какие-то люди с факелами и в старинных одеждах. Должно быть, наслушалась всякой чепухи от прислуги. А на острове никого не было, нет, да и быть не может. Самолет улетел, забрав с собой Джо — того самого улыбчивого человечка, который перевез их сюда. Лодка стоит на якоре в миле отсюда. Так что они совсем одни, и с внешним миром их связывает только специальная рация, лежащая в бунгало, в ящике письменного стола.
Солнце уже спряталось за горизонт, и во внезапно наступившей темноте не было видно ни огонька. Только полоса прибоя неестественно белела, вскипая бурунами. Запахло водорослями, пряно и тревожно. Она почувствовала, что песок, на котором они сидели, остыл, а заросли за спиной показались ей вдруг черной непроницаемой стеной, таящей угрозу. Она быстро вскочила на ноги и, стряхивая налипшие песчинки, краем глаза заметила проблеск огня где-то сбоку. Она вскрикнула. Со стороны океана ей пронзительно отозвалась чайка.
— Ну что ты? — улыбнулся муж, и его зубы слабо блеснули в темноте. — Я и не знал, что ты у меня такая трусиха. Говорю же тебе, нет здесь никого, и бояться совершенно нечего.
— А что вон там, — она показала рукой, — в этих джунглях?
— Да какие это джунгли! — он рассмеялся. — Самые опасные звери здесь — дикие пчелы. Как они сюда попали, непонятно, но вот расплодились же и…
На сей раз огонь появился за кустами — совсем рядом, шагах в десяти от них. Оттуда же долетел, чуть заглушенный прибоем, звон металла. От ужаса она только вцепилась ногтями в горячее плечо мужа. Он открыл было рот, но ничего не успел сказать, потому что и сам заметил этот мерцающий факельный огонь и, вскочив, схватил ее за руку.
— Ерунда какая… — пробормотал он и повернулся к ней лицом. — Ну откуда тут взяться людям? Наверное, туристы какие-нибудь забрели. Пристали на яхте с другой стороны острова, там есть бухточка. Ну и вот… Да не бойся ты, мы сейчас все выясним.
— Не ходи к ним, — жарко прошептала она, — я понимаю, что все это бред, но все равно, пожалуйста, не ходи!
И опять он не успел ей ответить. Неведомо каким образом преодолев разделявшее их расстояние, люди с факелами вдруг оказались совсем рядом. Забивая свежие запахи моря, омерзительно запахло копотью. Пламя бросало тяжелые отсветы на старинные кружева, мертвенно отблескивало на обнаженных широких ножах. Но самыми страшными были лица этих людей — мрачные, бородатые, со сведенными скулами и пустыми провалами глазниц.
Она застыла, чувствуя, что начинает сходить с ума, что нужно что-то делать — бежать? кричать?- чтобы положить конец этому кошмару. Но не могла сдвинуться с места. И только кровь гулко билась в висках. Муж, которого она скорее ощущала, чем видела, что-то сказал, но она не расслышала.
— Э-э, — вдруг медленно и тяжело произнес один из пришельцев в вышитой поблекшим золотом длинной куртке, — э-э, чую… плохая кровь… Уильяма. Он это!
Остальные пираты что-то выкрикнули коротко и нестройно — и придвинулись еще ближе. Она почувствовала, как земля начинает убегать у нее из-под ног, и еще крепче вонзила ногти в плечо мужа.
— Вы, мэм, другой крови, — тот, с золотым шитьем, повернул к ней свое серое застывшее лицо. — Нам не нужно выкупа, мэм. И вы нам не нужны. Идите себе, не женская тут будет забава.
Тесный круг мертвецов немедленно разомкнулся, вдалеке она увидела бунгало и неизвестно кем зажженный фонарь над входом. Это фонарь показался ей единственным предметом, связывающим ее с прежней жизнью, с миром нормальных людей…
Она выпустила плечо мужа и медленно, как автомат, двинулась к спасительному фонарю, но тут же опомнилась и остановилась.
— Нет!!! — закричала она, — Нет-нет-нет!!! Пусть это безумие, но — нет! Я уйду отсюда только с ним. Или… — она помедлила и вдруг ощутила поднимающуюся в ней неконтролируемую ярость. — Или убивайте нас вместе! Черт вас побери, мне плевать, живые вы или мертвые!
Но вместе с яростью как будто выплеснулись наружу последние остатки ее сил. Ноги потеряли упругость и отказались держать ее, а прибой вдруг приблизился вплотную и заглушил собой все остальные звуки…
Она очнулась от шороха и, еще не открывая глаз, поняла, что лежит на мягкой постели. Чья-то рука легко коснулась ее лба — и тут же отпрянула. За окном шумело море, яркое утреннее солнце закинуло в комнату веселый прямоугольник.
— Ну-у — с облегчение протянул муж, — ну, ты и устроила переполох! Пришлось срочно вызывать врача, ставить в известность родителей... Ладно, главное, с тобой все в порядке.
— Что это было? — спросила она и вздрогнула, вспомнив ночное видение.
— Прости меня, — виновато улыбаясь, сказал муж и погладил ее по руке. — Вот уж не думал, что ты такая впечатлительная. Наверное, не стоило рассказывать тебе всю эту чепуху, да еще и вечером, в темноте. А доктор сказал, что ты, скорее всего, перегрелась на солнце там, в шлюпке, пока плыли от самолета к берегу.
— Значит, — снова спросила она, сама не понимая, какого ответа ждет, — значит, ничего с нами не случилось? Там, на берегу…
— Почему же? Именно что случилось! Я рассказал тебе эту глупую легенду, и ты упала в обморок. Страшно перепугав сначала меня, а потом и всех родных. Пришлось нести тебя в бунгало на руках и срочно вызывать врача. В общем, хорошенькая получилась брачная ночь. Но, главное, ты отдыхай, отдыхай…
Уже ближе к вечеру она сказала ему, что хочет немного пройтись по пляжу одна. Для того, якобы, чтобы доказать себе: все ее страхи — полная чепуха. Муж пожал плечами, но кивнул — и снова растянулся на лежаке.
Неторопливо шагая по песку, она мучительно размышляла. Обморок? Да, действительно, она потеряла сознание. Но почему же тогда так четко и ясно, как никогда не бывает во сне, она помнит все случившееся? Вообще, несмотря ни на что, она современная женщина и категорически отказывается верить в мистику.
И вдруг она вспомнила о свекре со свекровью. Как странно они вели себя тогда, на свадьбе… Так, значит, этот остров называется «Медовый месяц»? Ну и что им стоило нанять актеров и устроить проверку: оставит молодая жена мужа или нет? Ведь если вышла из-за денег, то наверняка убежит... Да и муженек тоже хорош, с ними заодно… Она бросилась назад, к дому, перед которым нежился на солнце этот негодяй, но неожиданно наступила на что-то горячее и вскрикнула.
Пуговица была самая настоящая — тяжелая, медная, потемневшая от времени. Она сжала ее в кулаке и задумалась. Лежит здесь эта штука с тех самых пиратских времен или все-таки?…
— Да, мэм, — послышалось ей в шуме прибоя. — Было или не было — это уж как вы сами себе решите, мэм. Только вы и впрямь спасли его, плохую кровь…
Она размахнулась и швырнула пуговицу далеко в море.